Отношение русской православной церкви к современным биотехнологиям. Богословие и биоэтика. Суррогатное материнство, при котором эмбрионы генетических родителей переносятся в полость матки другой женщины

XII.1. Бурное развитие биомедицинских технологий, активно вторгающихся в жизнь современного человека от рождения до смерти, а также невозможность получить ответ на возникающие при этом нравственные проблемы в рамках традиционной медицинской этики - вызывают серьезную озабоченность общества. Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и «улучшая» Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания. Развитие биомедицинских технологий значительно опережает осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их бесконтрольного применения, что не может не вызывать у Церкви глубокой пастырской озабоченности. Формулируя свое отношение к широко обсуждаемым в современном мире проблемам биоэтики, в первую очередь к тем из них, которые связаны с непосредственным воздействием на человека, Церковь исходит из основанных на Божественном Откровении представлений о жизни как бесценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной «к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе» (Флп. 3. 14), к достижению совершенства Небесного Отца (Мф. 5. 48) и к обожению, то есть причастию Божеского естества (2 Пет. 1. 4).

XII.2. С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.

Псалмопевец описывает развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: «Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей... Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои» (Пс. 138. 13, 15-16). О том же свидетельствует Иов в словах, обращенных к Богу: «Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом... Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой... Ты вывел меня из чрева» (Иов 10. 8-12,18). «Я образовал тебя во чреве... и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1. 5-6), - сказал Господь пророку Иеремии. «Не убивай ребенка, причиняя выкидыш», - это повеление помещено среди важнейших заповедей Божиих в «Учении двенадцати апостолов», одном из древнейших памятников христианской письменности. «Женщина, учинившая выкидыш, есть убийца и даст ответ перед Богом. Ибо... зародыш во утробе есть живое существо, о коем печется Господь», - писал апологет II века Афинагор. «Тот, кто будет человеком, уже человек», - утверждал Тертуллиан на рубеже II и III веков. «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства... Дающие врачевство для извержения зачатого в утробе суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы», – сказано во 2-м и 8-м правилах святителя Василия Великого, включенных в Книгу правил Православной Церкви и подтвержденных 91 правилом VI Вселенского Собора. При этом святой Василий уточняет, что тяжесть вины не зависит от срока беременности: «У нас нет различения плода образовавшегося и еще необразованного». Святитель Иоанн Златоуст называл делающих аборт «худшими, нежели убийцы».

Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием «свободы выбора» женщины в распоряжении судьбой плода. Помимо этого, аборт представляет собой серьезную угрозу физическому и душевному здоровью матери. Церковь также неизменно почитает своим долгом выступать в защиту наиболее уязвимых и зависимых человеческих существ, коими являются нерожденные дети. Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта. Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных Таинствах. В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь. Борьба с абортами, на которые женщины подчас идут вследствие крайней материальной нужды и беспомощности, требует от Церкви и общества выработки действенных мер по защите материнства, а также предоставления условий для усыновления детей, которых мать почему-либо не может самостоятельно воспитывать.

Ответственность за грех убийства нерожденного ребенка, наряду с матерью, несет и отец, в случае его согласия на производство аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака (см. X.3). Грех ложится и на душу врача, производящего аборт. Церковь призывает государство признать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям совести. Нельзя признать нормальным положение, когда юридическая ответственность врача за смерть матери несопоставимо более высока, чем ответственность за погубление плода, что провоцирует медиков, а через них и пациентов на совершение аборта. Врач должен проявлять максимальную ответственность за постановку диагноза, могущего подтолкнуть женщину к прерыванию беременности; при этом верующий медик должен тщательно сопоставлять медицинские показания и веления христианской совести.

XII.3. Религиозно-нравственной оценки требует также проблема контрацепции. Некоторые из противозачаточных средств фактически обладают абортивным действием, искусственно прерывая на самых ранних стадиях жизнь эмбриона, а посему к их употреблению применимы суждения, относящиеся к аборту. Другие же средства, которые не связаны с пресечением уже зачавшейся жизни, к аборту ни в какой степени приравнивать нельзя. Определяя отношение к неабортивным средствам контрацепции, христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза (см. Х.4). Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом.

Вместе с тем супруги несут ответственность перед Богом за полноценное воспитание детей. Одним из путей реализации ответственного отношения к их рождению является воздержание от половых отношений на определенное время. Впрочем, необходимо памятовать слова апостола Павла, обращенные к христианским супругам: «Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор. 7. 5). Очевидно, что решения в этой области супруги должны принимать по обоюдному согласию, прибегая к совету духовника. Последнему же надлежит с пастырской осмотрительностью принимать во внимание конкретные условия жизни супружеской пары, их возраст, здоровье, степень духовной зрелости и многие другие обстоятельства, различая тех, кто может «вместить» высокие требования воздержания, от тех, кому это не «дано» (Мф. 19. 11), и заботясь прежде всего о сохранении и укреплении семьи.

Священный Синод Русской Православной Церкви в определении от 28 декабря 1998 года указал священникам, несущим духовническое служение, на «недопустимость принуждения или склонения пасомых, вопреки их воле, к... отказу от супружеской жизни в браке», а также напомнил пастырям о необходимости «соблюдения особого целомудрия и особой пастырской осторожности при обсуждении с пасомыми вопросов, связанных с теми или иными аспектами их семейной жизни».

XII.4. Применение новых биомедицинских методов во многих случаях позволяет преодолеть недуг бесплодия. В то же время расширяющееся технологическое вмешательство в процесс зарождения человеческой жизни представляет угрозу для духовной целостности и физического здоровья личности. Под угрозой оказываются и отношения между людьми, издревле лежащие в основании общества. С развитием упомянутых технологий связано также распространение идеологии так называемых репродуктивных прав, пропагандируемой ныне на национальном и международном уровнях. Данная система взглядов предполагает приоритет половой и социальной реализации личности над заботой о будущем ребенка, о духовном и физическом здоровье общества, о его нравственной устойчивости. В мире постепенно вырабатывается отношение к человеческой жизни как к продукту, который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с материальными ценностями.

В молитвах чина венчания Православная Церковь выражает веру в то, что чадородие есть желанный плод законного супружества, но вместе с тем не единственная его цель. Наряду с «плодом чрева на пользу» супругам испрашиваются дары непреходящей взаимной любви, целомудрия, «единомыслия душ и телес». Поэтому пути к деторождению, не согласные с замыслом Творца жизни, Церковь не может считать нравственно оправданными. Если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять свое бесчадие как особое жизненное призвание. Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учитывать возможность усыновления ребенка по обоюдному согласию супругов. К допустимым средствам медицинской помощи может быть отнесено искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений.

Манипуляции же, связанные с донорством половых клеток, нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Кроме того, такая практика поощряет безответственное отцовство или материнство, заведомо освобожденное от всяких обязательств по отношению к тем, кто является «плотью от плоти» анонимных доноров. Использование донорского материала подрывает основы семейных взаимосвязей, поскольку предполагает наличие у ребенка, помимо «социальных», еще и так называемых биологических родителей. «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности.

«Суррогатное материнство» травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания. Нравственно недопустимыми с православной точки зрения являются также все разновидности экстракорпорального (внетелесного) оплодотворения, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение «избыточных» эмбрионов. Именно на признании человеческого достоинства даже за эмбрионом основана моральная оценка аборта, осуждаемого Церковью (см. ХII.2).

Оплодотворение одиноких женщин с использованием донорских половых клеток или реализация «репродуктивных прав» одиноких мужчин, а также лиц с так называемой нестандартной сексуальной ориентацией, лишает будущего ребенка права иметь мать и отца. Употребление репродуктивных методов вне контекста благословенной Богом семьи становится формой богоборчества, осуществляемого под прикрытием защиты автономии человека и превратно понимаемой свободы личности.

XII.5. Значительную часть общего числа недугов человека составляют наследственные заболевания. Развитие медико-генетических методов диагностики и лечения может способствовать предотвращению таких болезней и облегчению страданий многих людей. Однако важно помнить, что генетические нарушения нередко становятся следствием забвения нравственных начал, итогом порочного образа жизни, в результате коего страдают и потомки. Греховная поврежденность человеческой природы побеждается духовным усилием; если же из поколения в поколение порок властвует в жизни потомства с нарастающей силой, сбываются слова Священного Писания: «Ужасен конец неправедного рода» (Прем. 3. 19). И наоборот: «Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится» (Пс. 111. 1-2). Таким образом, исследования в области генетики лишь подтверждают духовные закономерности, много веков назад открытые человечеству в слове Божием.

Привлекая внимание людей к нравственным причинам недугов, Церковь вместе с тем приветствует усилия медиков, направленные на врачевание наследственных болезней. Однако, целью генетического вмешательства не должно быть искусственное «усовершенствование» человеческого рода и вторжение в Божий план о человеке. Поэтому генная терапия может осуществляться только с согласия пациента или его законных представителей и исключительно по медицинским показаниям. Генная терапия половых клеток является крайне опасной, ибо связана с изменением генома (совокупности наследственных особенностей) в ряду поколений, что может повлечь непредсказуемые последствия в виде новых мутаций и дестабилизации равновесия между человеческим сообществом и окружающей средой.

Успехи в расшифровке генетического кода создают реальные предпосылки для широкого генетического тестирования с целью выявления информации о природной уникальности каждого человека, а также его предрасположенности к определенным заболеваниям. Создание «генетического паспорта» при разумном использовании полученных сведений помогло бы своевременно корректировать развитие возможных для конкретного человека заболеваний. Однако имеется реальная опасность злоупотребления генетическими сведениями, при котором они могут послужить различным формам дискриминации. Кроме того, обладание информацией о наследственной предрасположенности к тяжким заболеваниям может стать непосильным душевным грузом. Поэтому генетическая идентификация и генетическое тестирование могут осуществляться лишь на основе уважения свободы личности.

Двойственный характер имеют также методы пренатальной (дородовой) диагностики, позволяющие определить наследственный недуг на ранних стадиях внутриутробного развития. Некоторые из этих методов могут представлять угрозу для жизни и целостности тестируемого эмбриона или плода. Выявление неизлечимого или трудноизлечимого генетического заболевания нередко становится побуждением к прерыванию зародившейся жизни; известны случаи, когда на родителей оказывалось соответствующее давление. Пренатальная диагностика может считаться нравственно оправданной, если она нацелена на лечение выявленных недугов на возможно ранних стадиях, а также на подготовку родителей к особому попечению о больном ребенке. Правом на жизнь, любовь и заботу обладает каждый человек, независимо от наличия у него тех или иных заболеваний. Согласно Священному Писанию, Сам Бог является «заступником немощных» (Июд. 9. 11). Апостол Павел учит «поддерживать слабых» (Деян. 20. 35; 1 Фес. 5. 14); уподобляя Церковь человеческому телу, он указывает, что «члены... которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее», а менее совершенные нуждаются в «большем попечении» (1 Кор. 12. 22,24). Совершенно недопустимо применение методов пренатальной диагностики с целью выбора желательного для родителей пола будущего ребенка.

XII.6. Осуществленное учеными клонирование (получение генетических копий) животных ставит вопрос о допустимости и возможных последствиях клонирования человека. Реализация этой идеи, встречающей протест со стороны множества людей во всем мире, способна стать разрушительной для общества. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. Человек не вправе претендовать на роль творца себе подобных существ или подбирать для них генетические прототипы, определяя их личностные характеристики по своему усмотрению. Замысел клонирования является несомненным вызовом самой природе человека, заложенному в нем образу Божию, неотъемлемой частью которого являются свобода и уникальность личности. «Тиражирование» людей с заданными параметрами может представляться желательным лишь для приверженцев тоталитарных идеологий.

Клонирование человека способно извратить естественные основы деторождения, кровного родства, материнства и отцовства. Ребенок может стать сестрой своей матери, братом отца или дочерью деда. Крайне опасными являются и психологические последствия клонирования. Человек, появившийся на свет в результате такой процедуры, может ощущать себя не самостоятельной личностью, а всего лишь «копией» кого-то из живущих или ранее живших людей. Необходимо также учитывать, что «побочными результатами» экспериментов с клонированием человека неизбежно стали бы многочисленные несостоявшиеся жизни и, вероятнее всего, рождение большого количества нежизнеспособного потомства. Вместе с тем, клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике.

XII.7. Современная трансплантология (теория и практика пересадки органов и тканей) позволяет оказать действенную помощь многим больным, которые прежде были бы обречены на неизбежную смерть или тяжелую инвалидность. Вместе с тем развитие данной области медицины, увеличивая потребность в необходимых органах, порождает определенные нравственные проблемы и может представлять опасность для общества. Так, недобросовестная пропаганда донорства и коммерциализация трансплантационной деятельности создают предпосылки для торговли частями человеческого тела, угрожая жизни и здоровью людей. Церковь считает, что органы человека не могут рассматриваться как объект купли и продажи. Пересадка органов от живого донора может основываться только на добровольном самопожертвовании ради спасения жизни другого человека. В этом случае согласие на эксплантацию (изъятие органа) становится проявлением любви и сострадания. Однако потенциальный донор должен быть полностью информирован о возможных последствиях эксплантации органа для его здоровья. Морально недопустима эксплантация, прямо угрожающая жизни донора. Наиболее распространенной является практика изъятия органов у только что скончавшихся людей. В таких случаях должна быть исключена неясность в определении момента смерти. Неприемлемо сокращение жизни одного человека, в том числе через отказ от жизнеподдерживающих процедур, с целью продления жизни другого.

На основании Божественного Откровения Церковь исповедует веру в телесное воскресение умерших (Ис. 26. 19; Рим. 8. 11; 1 Кор. 15. 42-44, 52-54; Флп. 3. 21). В обряде христианского погребения Церковь выражает почитание, подобающее телу скончавшегося человека. Однако посмертное донорство органов и тканей может стать проявлением любви, простирающейся и по ту сторону смерти. Такого рода дарение или завещание не может считаться обязанностью человека. Поэтому добровольное прижизненное согласие донора является условием правомерности и нравственной приемлемости эксплантации. В случае, если волеизъявление потенциального донора неизвестно врачам, они должны выяснить волю умирающего или умершего человека, обратившись при необходимости к его родственникам. Так называемую презумпцию согласия потенциального донора на изъятие органов и тканей его тела, закрепленную в законодательстве ряда стран, Церковь считает недопустимым нарушением свободы человека.

Донорские органы и ткани усвояются воспринимающему их человеку (реципиенту), включаясь в сферу его личностного душевно-телесного единства. Поэтому ни при каких обстоятельствах не может быть нравственно оправдана такая трансплантация, которая способна повлечь за собой угрозу для идентичности реципиента, затрагивая его уникальность как личности и как представителя рода. Об этом условии особенно важно помнить при решении вопросов, связанных с пересадкой тканей и органов животного происхождения.

Безусловно недопустимым Церковь считает употребление методов так называемой фетальной терапии, в основе которой лежат изъятие и использование тканей и органов человеческих зародышей, абортированных на разных стадиях развития, для попыток лечения различных заболеваний и «омоложения» организма. Осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае, если от уничтожения зачатой человеческой жизни некто, возможно, будет получать пользу для здоровья. Неизбежно способствуя еще более широкому распространению и коммерциализации абортов, такая практика (даже если ее эффективность, в настоящее время гипотетическая, была бы научно доказана) являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный характер.

ХII.8. Практика изъятия человеческих органов, пригодных для трансплантации, а также развитие реанимации порождают проблему правильной констатации момента смерти. Ранее критерием ее наступления считалась необратимая остановка дыхания и кровообращения. Однако благодаря совершенствованию реанимационных технологий эти жизненно важные функции могут искусственно поддерживаться в течение длительного времени. Акт смерти превращается таким образом в процесс умирания, зависимый от решения врача, что налагает на современную медицину качественно новую ответственность.

В Священном Писании смерть представляется как разлучение души от тела (Пс. 145. 4; Лк. 12. 20). Таким образом, можно говорить о продолжении жизни до тех пор, пока осуществляется деятельность организма как целого. Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически действуют лишь отдельные органы, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицины. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного, лишая человека права на достойную, «непостыдную и мирную» кончину, которую православные христиане испрашивают у Господа за богослужением. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью.

Православное понимание непостыдной кончины включает подготовку к смертному исходу, который рассматривается как духовно значимый этап жизни человека. Больной, окруженный христианской заботой, в последние дни земного бытия способен пережить благодатное изменение, связанное с новым осмыслением пройденного пути и покаянным предстоянием перед вечностью. А для родственников умирающего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возможностью служения Самому Господу, по слову Спасителя: «Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25. 40). Сокрытие от пациента информации о тяжелом состоянии под предлогом сохранения его душевного комфорта нередко лишает умирающего возможности сознательного приуготовления к кончине и духовного утешения, обретаемого через участие в Таинствах Церкви, а также омрачает недоверием его отношения с близкими и врачами.

Предсмертные физические страдания не всегда эффективно устраняются применением обезболивающих средств. Зная это, Церковь в таких случаях обращает к Богу молитву: «Разреши раба Твоего нестерпимыя сея болезни и содержащия его горькия немощи и упокой его, идеже праведных Дуси» (Требник. Молитва о долгостраждущем). Один Господь является Владыкой жизни и смерти (1 Цар. 2. 6). «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12. 10). Поэтому Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх. 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию). Просьба больного об ускорении смерти подчас обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни. «Право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств.

Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расцениваются как тяжкий грех. Умышленный самоубийца, который «соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения (Тимофея Алекс. прав. 14). Если самоубийца бессознательно лишил себя жизни «вне ума», то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем дозволяется по исследовании дела правящим архиереем. Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6. 2).

ХII.9. Священное Писание и учение Церкви недвусмысленно осуждают гомосексуальные половые связи, усматривая в них порочное искажение богозданной природы человека. «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость» (Лев. 20. 13). Библия повествует о тяжком наказании, которому Бог подверг жителей Содома (Быт. 19. 1-29), по толкованию святых отцов, именно за грех мужеложства. Апостол Павел, характеризуя нравственное состояние языческого мира, называет гомосексуальные отношения в числе наиболее «постыдных страстей» и «непотребств», оскверняющих человеческое тело: «Женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение» (Рим. 1. 26-27). «Не обманывайтесь… ни малакии, ни мужеложники... Царства Божия не наследуют», - писал апостол жителям развращенного Коринфа (1 Кор. 6. 9-10). Святоотеческое предание столь же ясно и определенно осуждает любые проявления гомосексуализма. «Учение двенадцати апостолов», творения святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, блаженного Августина, каноны святого Иоанна Постника выражают неизменное учение Церкви: гомосексуальные связи греховны и подлежат осуждению. Вовлеченные в них люди не имеют права состоять в церковном клире (Василия Вел. пр. 7, Григория Нис. пр. 4, Иоанна Постн. пр. 30). Обращаясь к запятнавшим себя , преподобный Максим Грек взывал: «Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались!.. Постарайтесь скорее отстать от этого сквернейшего вашего и смраднейшего наслаждения, возненавидеть его, а кто утверждает, что оно невинно, того предайте вечной анафеме, как противника Евангелия Христа Спасителя и развращающего учение оного. Очистите себя искренним покаянием, теплыми слезами и посильною милостынею и чистою молитвою... Возненавидьте от всей души вашей это нечестие, чтобы не быть вам сынами проклятия и вечной пагубы».

Дискуссии о положении так называемых сексуальных меньшинств в современном обществе клонятся к признанию гомосексуализма не половым извращением, но лишь одной из «сексуальных ориентаций», имеющих равное право на публичное проявление и уважение. Утверждается также, что гомосексуальное влечение обусловлено индивидуальной природной предрасположенностью. Православная Церковь исходит из неизменного убеждения, что богоустановленный брачный союз мужчины и женщины не может быть сопоставлен с извращенными проявлениями сексуальности. Она считает гомосексуализм греховным повреждением человеческой природы, которое преодолевается в духовном усилии, ведущем к исцелению и личностному возрастанию человека. Гомосексуальные устремления, как и другие страсти, терзающие падшего человека, врачуются Таинствами, молитвой, постом, покаянием, чтением Священного Писания и святоотеческих творений, а также христианским общением с верующими людьми, готовыми оказать духовную поддержку.

Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания. Именно поэтому Церковь осуждает всякую пропаганду гомосексуализма. Не отказывая никому в основных правах на жизнь, уважение личного достоинства и участие в общественных делах, Церковь, однако, полагает, что лица, пропагандирующие гомосексуальный образ жизни, не должны допускаться к преподавательской, воспитательной и иной работе среди детей и молодежи, а также занимать начальственное положение в армии и исправительных учреждениях.

Порой извращения человеческой сексуальности проявляются в форме болезненного чувства принадлежности к противоположному полу, результатом чего становится попытка изменения пола (транссексуализм). Стремление отказаться от принадлежности к тому полу, который дарован человеку Создателем, может иметь лишь пагубные последствия для дальнейшего развития личности. «Смена пола» посредством гормонального воздействия и проведения хирургической операции во многих случаях приводит не к разрешению психологических проблем, а к их усугублению, порождая глубокий внутренний кризис. Церковь не может одобрить такого рода «бунт против Творца» и признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Если «смена пола» произошла с человеком до Крещения, он может быть допущен к этому Таинству, как и любой грешник, но Церковь крестит его как принадлежащего к тому полу, в котором он рожден. Рукоположение такого человека в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо.

От транссексуализма надлежит отличать неправильную идентификацию половой принадлежности в раннем детстве в результате врачебной ошибки, связанной с патологией развития половых признаков. Хирургическая коррекция в данном случае не носит характер изменения пола.

Будьте в курсе предстоящих событий и новостей!

Присоединяйтесь к группе - Добринский храм

Луиза Браун, родившаяся 25 июля 1978 года, жива-здорова, замужем, работает на британской почте, и, как и большинство из более чем миллиона «детей из пробирки», родившихся с тех пор, не считает себя чем-то экстраординарным. Почувствует ли себя экстраординарным профессор Джеймс Бедфорд, замороженный в 1967 до изобретения лекарства от его болезней, если его когда-нибудь разморозят? Будут ли последователи у парализованного Мэтта Нэйгла, мозг которого с 2003 года соединён с компьютером, что позволяет ему делать всё, что угодно, чем только может управлять современный компьютер? Сколько ещё своих органов для пересадки будет продано жителями бедных стран? И как будут звать первого человеческого клона?

Количество вопросов растёт с каждым годом, но ответ на них дать не так просто. Порой жизнь подсовывает сценарии всё более невероятные, чтобы мы удивились глубине человеческого свободного падения. Прп. Варсануфий Великий говорил: «Хороша свобода, соединённая со страхом Божиим» – к сожалению, в наши дни этого соединения чаще всего нет.

В 2001 году некая 62-летняя француженка пришла в американскую клинику экстракорпорального оплодотворения и ей пересадили одну из двух оплодотворённых яйцеклеток американки-донорши. После родов, став самой старой матерью Франции, она объявила о своём обмане: в качестве биологического отца выступил её старший брат . 7 марта 2006 года брюссельский Европейский Суд по Правам Человека вынес решение по делу «Эванс против Джонстона», не позволив имплантацию замороженных эмбрионов их матери, поскольку отец передумал и отказался от создания семьи .

Ещё два десятилетия назад о таких случаях можно было прочесть разве что в фантастическом романе, и лишь в том случае, если автор увлекался описанием мелких подробностей жизни далёкого будущего. Но теперь подобные истории вплетаются в естественную жизнь простых людей, превращая периферийную прежде дисциплину биоэтику в тему для пылких споров, правительственных решений и церковных конференций. За какие-то полстолетия, прошедших с момента открытия ДНК и начала развития молекулярной биологии, человечество создало нечто, именуемое общим словом «биотехнологии», и теперь пытается научиться им разумно пользоваться.

Пожалуй, никогда дотоле не было столь странного орудия в руках потомков Адама и Евы. Даже когда ядерные грибы выросли над Хиросимой и Нагасаки, выбор был проще – убивать ужасно, проводить опыты с радиацией на людях и на природе плохо, накапливать оружие нехорошо, а развивать атомную энергетику необходимо предельно осторожно, ибо она легко оборачивается злом. Но в стерильных пробирках и машинах для изучения последовательности нуклеиновых кислот, никакой прямой опасности не таилось (если конечно, не говорить о биологическом оружии: кто ж хочет, подобно подопытным мышам в некоторых советских или американских лабораториях, оказаться заражённым неким вирусом который делает вас излишне спокойным и миролюбивым или лишает вас памяти?). Человек не ждал милостей природы, он учился ею управлять. Учился на самом себе.

«В двух мирах рождается человек, две носят его утробы – матернее чрево и гроб; матернее чрево рождает его на труд и болезнь, а гроб – на суд и воздаяние. И один мир преходит, другой пребывает вечно. Блажен, кто умудрился!», писал св. Ефрем Сирин . Неудивительно, что подавляющее большинство биоэтических споров связано с двумя темами: рождения и смерти. Точнее, модифицированного рождения: экстракорпорального оплодотворения и искусственного осеменения в настоящем, клонирования и искуственной матки в будущем, – и модифицированной смерти: поддержании в человеке жизни искусственным путём или, наоборот, аборты нерождённых и эвтаназии больных. По этим поводам Православная Церковь (в лице как Русской, так и других поместных) высказалась достаточно чётко, не оставляя места для споров, ставя превыше всего жизнь и вечную человеческую сущность, дарованные нам Творцом. О начале жизни: «Нравственно недопустимыми с православной точки зрения являются также все разновидности экстракорпорального (внетелесного) оплодотворения, предполагающие заготовление, консервацию и намеренное разрушение “избыточных” эмбрионов. Именно на признании человеческого достоинства даже за эмбрионом основана моральная оценка аборта, осуждаемого Церковью ».

О её завершении: «Православная Церковь провозглашая бессмертие души, воскресение тела, вечную будущность и сущность человека, боль, как «язвы Господа Иисуса» на нашем теле (Гал. 6:17), испытания как причины и возможности для спасения, необходимость возрастания взаимной любви и поддержки, отрицает любую , исходящую из человеческих решений и выборов, как оскорбление Господу, неважно, как бы «хорошо» эта смерть не называлась. Более того, Церковь осуждает как неэтичное и оскорбительное для врачебной профессии любое медицинское деяние, которое не ведёт к продолжению жизни, но, наоборот, приводит к приближению момента смерти» .

Тем не менее остаётся ещё немаловажный срез вопросов не о начале или конце жизни, а о ней самой – о болезнях, расстройствах, проблемах и возможностях, предоставляемых научными открытиями. Казалось бы, «когда Церковь вмешивается в толки о булках и устрицах и начинает выставлять напоказ большую или меньшую свою способность разрешать подобного рода вопросы, думая этим засвидетельствовать присутствие Духа Божьего в своём лоне, она теряет всякое право на доверие людей», как говорил Хомяков.

Стоит ли Церкви, уже обозначившей своё мнение по вопросам новых технологий, вмешивающихся в рождение и смерть, – дел, имеющих прямое отношение к нашему спасению, – ввязать в научные дебаты о ядерном трансфере для клонирования, использовании тотипотентных или полипотентных клеток, трансвидовой трансплантации, лечебных возможностях siRNA и вирусных векторов. Ведь это так далеко от вопроса спасения, главного вопроса, должного волновать Церковь?

Но именно в этих деталях и кроется дьявол, предлагая, вопреки Апостолу, источник, из которого течёт и сладкая, и горькая вода (Иак. 3:11). Если в мороженое добавить жгучий кайенский перец чили, то, попробовав такой продукт, вы поначалу не почувствуете горечи – холод ингибирует рецепторы горького вкуса этого перца. Но стоит подержать мороженое во рту, оно растает, потечёт вниз, а во рту резко появится горечь. Не таким ли необычным мороженым мы пытаемся накормиться? Не обнажатся ли проблемы спасения, отношения человека с Творцом, места человека в творении Божьем, если сдёрнуть завесу научных терминов и благих помыслов?

Помыслы же и вправду кажутся благими большинству светских людей – избавить больных от страдания в ближайшей перспективе, избавить человека от несовершенства в дальнейшем. Однако, известно, куда вымощена дорога благими помыслами, и Церковь во все века подходила к боли, страданиям, болезням двояко.

«Злостраждет ли кто из вас, пусть молится… Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5:13-15).

Казалось бы, основываясь на Писании, это должен быть чуть ли не единственный подход Церкви к решению всех проблем со здоровьем и страданиям. Но тем не менее и среди евангелистов есть врач – Лука, и среди святых помимо св. Трифона и прп. Ипатия Целебника, лечивших наложением рук, есть св. Орест, свв. Косма и Дамиан, св. Кир и Иоанн, св. Диомид, прп. Агапит Печерский и, разумеется, св. Пантелеймон – врачи по профессии, искавшие пути излечения телесных недугов в травах, хирургии и прочих доступных им по тому времени способах. Да и лазареты названы именно в честь Лазаря Четырёхдневного, поднятого от смерти милостью Божией. То есть христианство и православие, в частности, не были противниками медицины и не считали лечение и новые методики помощи больным чем-то богопротивным и неестественным. Более того, христиане видели в медицине необходимый и Богом дарованный противовес иным технологиям, существовавшим наравне с врачебными: гадалками, колдунами и прочими. Интерес христианства к правильному лечению человеческого тела и облегчению его страданий не случаен, а исходит из любви к ближнему и стремлению спасти тело, не губя душу.

Когда в 1280х годах в Италии были изобретены очки, то первыми их пользователями были монахи-книгочеи (один из возможных изобретателей – пизанский доминиканский монах фра Алессандро да Спина) и такому стремительному расширению человеческих возможностей зрения Церковь ни на Востоке (на Руси очки известны с XV века), ни на Западе не противились, считая допустимым исправлять недостатки организма. Равно как и не противились слуховым рожкам, а позже аппаратам для слабослышащих, протезам и коронкам, переливанию крови и пересадке кожи. Церковь не настаивала на необходимости страданий, более того, за каждой Литургией мы молимся «о избавитися нам от всякия скорби» и «Христианския кончины живота нашего, безболезненны». Церковь не воспринимала тело человека, как нечто абсолютно неизменное и неприкасаемое, не опасаясь, что вышеперечисленные изобретения «по своему произволу изменяют и «улучшают» Божее творение» . «Мы убийцы не тела, а страстей», говорил св. Пимен Великий. Церковь не требует подвига аскезы от каждого её члена, не считает, что все должны отказываться от операций, протезов, обезболивающих и прочих медицинских достижений.

Однако на пути к исправлению недостатков, можно устремиться вместо Богочеловечества к телесному Ubermensch, к супермэнам и киборгам. Некоторые уже идут по этому пути, изменяя свойства своих тел при помощи химии: допинга, стероидов, да и злоупотребление антидепрессантами может быть отнесено туда же . Образовалось целое философское течение трансгуманизма , твердящее о необходимости при помощи технологий: нанотехнологий, биотехнологий, роботехники, информационных и когнитивных технологий, – увеличить продолжительность жизни, здоровье и человеческие способности. «Мы поддерживаем развитие и доступ к новым технологиям, которые разрешат всякому наслаждаться лучшим разумом, лучшим телом и лучшей жизнью. Другими словами, мы хотим, чтобы люди были лучше, чем хорошими», написано на их сайте.

Эти философские построения основаны не на пустом месте: нынешние средства идут куда дальше очков, протезов или лекарств. Они способны путём генетических манипуляций изменять свойства организма конкретного индивида или же узнавать о болезнях ещё нерождённого ребёнка. Значит ли это, что больного синдромом Дауна не надо рожать (дабы не умножать страдания ребёнка и не нарушать комфортабельную жизнь родителей), а больного менее тяжёлым заболеванием лечить ещё в утробе? Стоит ли все зачатия произодить в пробирках и тем самым контролировать распространение заболеваний и отклонений? Нужно ли стремиться уничтожить дефектные гены в следующих поколениях таким искусственным отбором? Замороженные эмбрионы хранятся годами и могут быть имплантированы в любую ждущую женщину. Как относится к таким детям, если они родились через несколько лет после смерти их биологических родителей? Кто их настоящие родители? Если, согласно учению Церкви, душа появляется после зачатия, то сколько лет таким детям – от момента зачатия или от момента рождения? Человечество хочет жить всё дольше, ради наслаждения этой жизнью, но пока единственным работающим (на ряде животных) механизмом продления жизни и облегчения симптомов целого ряда возрастных заболеваний является сокращение приёма пищи. Как должна относиться к таким методам Православная Церковь с её многодневными постами, основанными не на простой диете и ограничении калорий, но на покаянии и молитве?

Грядущие технологии (те, что сейчас развиваются в лабораториях) будут способны в ближайшие десятилетия не только преобразить нормальное течение человеческих поколений, но и исказить самого человека, контролируя его здоровье через вживлённые чипы (и вдобавок к обычным вирусам мы будем бороться с компьютерными), придавая ему новые, невиданные раньше свойства (дышать под водой или на Марсе, летать или впадать в спячку), отделяя его сознание от тела механическим путём, и, в итоге, лишая его «образа и подобия» Божьего.

Наряду с увеличением продолжительности жизни и облегчением страданий, всё это напоминает тихое, подспудное богоборчество, будто человечество пытается преодолеть такие последствия грехопадения как человеческое несовершенство и смерть, не через встречу с Творцом, но самостоятельно, механистически. «И вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать» (Быт. 11:6) Новая Вавилонская башня человечества строится уже не для того, чтобы просто «сделать себе имя», а в прямое последование более раннего события: вместо того, чтобы возделывать и хранить Божие творение, человек снова замахивается на то, чтобы стать богом, познать (т.е. владеть, обладать – другие переводы древнееврейского «яда» употреблённого в Быт. 20:22) момент творения и изменения живой природы. Ему хочется стать чем-то большим, кем он есть сейчас. Уж не получится ли из него допотопного исполина и не будет ли в результате «велико развращение человеков на земле» (Быт. 7:5).

Св. Макарий Египетский говорит: «А ты создан по образу и подобию Божию, потому что как Бог свободен и творит, что хочет… так свободен и ты» , выражая в этом православный взгляд на свободу воли. И действительно, мы вольны делать, что хотим, даже Всевышний не может нас заставить спастись, мы вольны даже отказываться от образа Божьего (что и делаем постоянно своими грехами). Но современные биотехнологии дают нашей свободной воле ещё один шанс, страшный шанс – за чечевичную похлёбку избавления от редких болезней или улучшения существующей человеческой природы мы готовы отказаться от родства и подобия с Первообразом.

Сказавший «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14:12) призывает нас творить, подобно Ему, Творцу, но для этого необходимо соблюдать первую часть «рецепта» – верить в Него, следовать за Ним. Лишённые этого руководства Удерживающего теперь (2Фес. 2:7), стремящиеся воздвигнуть башню и наделать дел «больше сих», могут лишь привести себя и, к сожалению, человечество к ещё большим глубинам падения. Бездумное, неосторожное, безбожное использование биотехнологий есть новый «плод дерева добра и зла», вкусив который мы рискуем нарушить Божественный план, самовольно исказив Его образ и подобие. «Мы, люди, введены в мир сей как бы в общее училище: нам, получившим ум, имеющим глаза для наблюдения, повелено, как бы по некоторым письменам, по устройству и управлению вселенной познавать Бога », говорил св. Василий Великий .

Поэтому снова и снова Церковь должна призывать к Царскому пути трезвения, к середине добродетели. «Ибо, как говорят отцы, крайности существуют с обеих сторон – справа есть опасность быть обманутым излишним воздержанием, а слева – увлечься в беззаботность и расслабленность …Чрезмерное воздержание вреднее насыщения, потому что посредством покаяния от последнего можно перейти к правильному пониманию, а от первого – нет »

Православная Церковь не призывает к забвению знаний, к отказу от лечения и облегчения страданий, на основе страхов и своих толкований Божественного Откровения и Божественного Плана. Наоборот, она приветствует познание Бога через узнавание мира и человека – Его творения.

Но в то же время Церковь напоминает, что мы должны быть ответственны в выборах своей свободной воли, не должны беззаботно принимать всё, что предлагает нам современность, не должны расслабляться, доверяясь посулам «приятного для глаз и вожделенного» (Быт. 3:6), рая на Земле, вечной жизни и обладания сверхъестественными способностями. Поэтому биоэтика как дисциплина, рассуждающая о выборе невиданных дотоле биологических возможностей, не просто необходима к изучению и осмыслению, но и неизбежна для современных православных, живущих в мире, столь легко поддающемся искушению величием и всевластием над природой.

1. Прп. Варсануфий Великий и Иоанн. Руководство к духовной жизни в ответах. СПб. 1905. Ответ №373, с. 253-254
2. http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/europe/1399078.stm
3. http://www.iht.com/articles/2006/03/07/news/court.php
4. Академик Игорь Петрович Ашмарин, генерал медицинской службы и профессор биологического факультета МГУ, занимался созданием подобных вирусов. Вроде бы даже с некоторыми успехами.
5. Творения иже во святых отца нашего Ефрема Сирина. Изд. 4. ТСЛ. 1900. Ч. 4,с. 240
6. Основы Социальной Концепции Русской Православной Церкви, гл.12
7. В греческом оригинале игра слов: хорошая смерть – эвтаназия. Весь данный текст осуждает именно эвтаназию и не затрагивает вопрос искусственного поддержания жизни.
8. Свящ. Синод Элладской Православной Церкви, 17.8.2000
9. Хомяков А.С. Полное собрание сочинений. Изд.3. М. 1886. Т.2. с.85
10. Caterina MJ, Schumacher MA, Tominaga M, Rosen TA, Levine JD, Julius D. The capsaicin receptor: a heat-activated ion channel in the pain pathway. Nature. 1997 Oct 23;389(6653):816-24
11. Впрочем, нельзя отрицать, что западноевропейские церкви часто выступали против анестезии. Кальвинистский Цюрих считая, что боль есть природная и намеренное проклятие Первородного Греха запретил анестезию в 1865 году. В Шотландии в 1850х годах одного из основоположников анестезии Симпсона реформаты обвиняли в связи с дьяволом, ибо облегчая роды, он нарушает Быт 3:16, что, впрочем, не помешало главе Церкви Англии, королеве Виктории, воспользоваться анестезией при родах в 1853. Подробнее см. http://www.general-anaesthesia.com/index.html. Однако, это противодействие вытекает из-за неверного представления Католической, а за ней и протестантских церквей о Первородном Грехе и не имеет аналога в России, где Н.И. Пирогов, практиковавший анестезию с 1847 года, не имел никаких проблем со Священным Синодом, а специалист по регионарной анестезии не только впоследствии стал епископом, но и причислен к лику святых – свт. Лука.
12. Основы Социальной Концепции Русской Православной Церкви, гл.12
13. Надо заметить, что сразу после изобретения анестезии эфир и хлороформ стали популярны как средства, вызывающие эйфорию и галлюцинации. Токсикомания быстро превратилась в модное развлечение и тот же основоположник анестезиологии Симпсон на званых приёмах целовал девиц под наркозом: для женщин это было доказательство их смелости и силы, для Симпсона, вероятно, просто удовольствие. Так что противники анестезии возражали не только против её медицинского применения.
14. http://www.transhumanism.org/index.php/WTA/index/
15. Эта тема продолжает широко обсуждаться в биологических кругах, но вот, к примеру,
16. Макарий Египетский. Духовные беседы. ТСЛ. 1904. Беседа 15, п. 21, с. 121
17. «Это невидимость, бессмертие, свобода, а также владычественность, сила чадорождения, назидательность… Образ Божий имеет всяческий человек, потому что нераскаянна дарования Божия (Рим. 11, 29)» Творения иже во святых отца нашего Ефрема Сирина. Изд. 5. ТСЛ, 1912. Ч.3. с. 395
18. Творения иже во святых отца нашего Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской. Изд. 4. ТСЛ, 1900. Ч.2, с. 107
19. Св. Иоанн Кассиан «О трезвении»

Владислав Зарайский, Ph D, сотрудник Департамента молекулярной медицины медицинского центра

Православие от греч. “orthodoxia” (ортодоксия) – «правоверие», православие. Православие – разновидность христианства, распространенная, главным образом, в странах Восточной Европы, Ближнего Востока и на Балканах.

Как самостоятельное направление возникает в XI веке. Особенности вероучения: - признание исхождения Святого Духа только от Бога-Отца; - непогрешимость церкви в целом (а не главы ее); - неизменность догматов; - отрицание чистилища и т.д. Культовые отличия: - поклонение иконам; - обязательность брака для белого духовенства; - византийская система церковного пения.

Православие не имеет единого центра, как, например, католицизм. Оно включает 15 автокефальных церквей. В России православие – одна из многих религиозных конфессий и называется Русская Православная Церковь (РПЦ). На 2005 г. в РПЦ существует 22 тысячи церковных приходов и 90 епархиальных управлений (Версия, 2005, 25-31 июля, С.12).

Русское православие изложило свои взгляды на биоэтические проблемы в «Основах социальной концепции РПЦ» (2000, раздел XII). Православие в оценке биоэтики акцентирует внимание на двух ключевых проблемах: защита и продолжение жизни. В решении этих проблем РПЦ исходит из основанных на божественном откровении представлений о жизни как о бесценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности.

Православная христианская этическая мысль утверждает, что жизнь есть дар Божий, и, как таковая, является необходимой предпосылкой всех других физических, духовных и моральных ценностей. Жизнь есть моральное благо, доверенное индивидууму, но, тем не менее, он не является ее абсолютным властителем, а лишь ее хранителем. Таким образом, ключевым аргументом этического решения является защита и продолжение жизни.

Болезнь, с точки зрения православия, является одной из составляющих состояния первородного греха. Поэтому естественно, что священник и врач зачастую выступали в одном лице.

В основании любой медицинской процедуры должно лежать глубокое уважение к пациенту как образу и подобию Божиему. Поэтому пациент никогда не является вещью, а медики обязаны сохранять конфиденциальность и добиваться информированного согласия на процедуры, связанные с большим риском.

Специфика православия состоит в том, что его нравственная традиция ориентирует на длительный, устойчивый тип поведения человека, определяемый в большей степени естественными склонностями – стыдом, жалостью, совестью, благоговением.

Католицизм (греч. Katholika – вселенский) – разновидность христианства, распространенная главным образом в странах Западной Европы и Латинской Америки. Особенности вероучения: - признание исхождения Святого Духа не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына; - признание догмата о чистилище; - о верховности римского папы и др. Особенности культа: - безбрачие духовенства (целибат); - признание культа Богородицы. Организационным центром является Ватикан.

Религиозно-философским содержанием католицизма является неотомизм.

В 1879 г. энцикликой римского папы Льва XIII учение святого Фомы Аквинского было признано единственной истинной философией. После II Ватиканского собора (1962-1965) была принята новая ориентация философии католицизма на приобщение томистских принципов к идеям экзистенциализма, философской антропологии, феноменологии.

Католицизм первым из религиозных конфессий обратил внимание на биоэтику. По многим проблемам современной медицины он сформулировал свои взгляды и рекомендации.

Основанием подхода католической церкви к биоэтическим проблемам выступают следующие принципы: - понимание человека как субъекта и объекта одновременно; - утверждение достоинства и богоподобия человека; - понимание тела человека как божьего храма; - усматривание значимого смысла страданий и отношение к смерти не как к окончательной стадии бытия.

В современном католицизме формируется понимание христианской биоэтики как «антропологии человеческого достоинства». Единственным и обязательным регулирующим основанием для католической церкви является свод официальных документов: этика неотомизма, энциклики римских пап, документы Ватиканских соборов.

Протестантизм (лат. «protestari» – возражать) – разновидность христианства, возникшая в период Реформации. Протестантизм распространен главным образом в Скандинавских странах, Германии, Швейцарии, Великобритании, США, Канаде, Австралии и др.

Особенности вероучения: - учение о непосредственной связи бога и человека; - не признает чистилища, католических и православных святых, - монопольное положение занимает христианский триединый бог; - признание спасения благодаря личной вере и воле бога; - благодать от бога на человека снисходит, минуя церковь; - пробуждает в человеке чувство собственного достоинства. Особенности культа: - число таинств сведено до 2-х (крещение, причастие); - отсутствует поклонение иконам; - форма богослужения: пение псалмов, совместные молитвы, проповеди.

Для протестантской этики основополагающим подходом к биоэтическим проблемам является принцип моральной автономии личности. В идее моральной автономии протестантизм утверждает права и ценности духовной свободы человека.

В полемике со средневековым католицизмом протестантизм отстаивал идею независимости и автономности духовно-моральной жизни человека. Для современного человека это очень важный принцип, так как именно он защищает человека от возможного обращения с ним как безвольным объектом биомедицинских исследований. Принцип моральной автономии пресекает любое посягательство на личность независимо от того, какими мотивами посягательство продиктовано: «всеобщее счастье», «всеобщее благо», «здоровье нации», «интересы народа» и др. Поэтому не случайно в современной биомедицинской этике принцип моральной автономии становится основополагающим и работающим принципом уважения автономии пациента.

ОТНОШЕНИЕ ЦЕРКВИ К ЭКСПЕРИМЕНТАМ С ПРИРОДОЙ ЧЕЛОВЕКА

В Основах Социальной концепции, принятой на Архиерейском Соборе 2000 года говорится: «Попытки людей поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и "улучшая” Его творение, могут принести человечеству новые тяготы и страдания. Развитие биомедицинских технологий значительно опережает осмысление возможных духовно-нравственных и социальных последствий их безконтрольного применения, что не может не вызвать у Церкви глубокой пастырской озабоченности.

Формулируя свое отношение к широко обсуждаемым в современном мире проблемам биоэтики, в первую очередь к тем из них, которые связаны с непосредственным воздействием на человека, Церковь исходит из основанных на Божественном Откровении представлений о жизни как безценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной "к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе” (Флп. 3, 14), к достижению совершенства Небесного Отца (Мф. 5, 48) и к обожению, то есть причастию Божественного естества (2 Пет. 1, 4)» .

ОБ ИНН КАК АЛЬТЕРНАТИВЕ ХРИСТИАНСКОМУ ИМЕНИ И ОПАСНОСТИ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ПРИСВОЕНИЯ ИНН

В заседании Священного Синода Русской Православной Церкви от 27 декабря 2001 года постановили: «С пониманием отнестись к мнению тех, кто не принимает ИНН как число, могущее восприниматься в качестве альтернативы христианскому имени, особенно в случаях, когда это число присваивается по принуждению, что нарушает гражданские права личности. Принимая во внимание, что Министерство РФ по налогам и сборам и Сбербанк РФ дали разъяснения, устраняющие на данный момент опасность принудительного присвоения ИНН, считать крайне важным скорейшее окончательное решение данного вопроса на законодательном уровне... дабы всем гражданам, не желающим принимать ИНН, в случае их соответствующего волеизъявления, была предоставлена такая возможность» .

О ДОКУМЕНТАХ, УДОСТОВЕРЯЮЩИХ ЛИЧНОСТЬ

В 2004 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви обратился к Президенту РФ с Посланием, где говорилось: «Учитывая опасения многих верующих граждан, Собор призывает государственную власть принять во внимание их озабоченность при разработке новых образцов основного документа гражданина России, который, как мы считаем, не должен содержать отметку о личном коде, а также какие-либо данные, неизвестные или непонятные владельцу документа. Необходимо приложить все усилия, чтобы развитие законодательства и административной практики в сфере идентификации граждан не ущемляло их вероисповедной и мировоззренческой свободы...

Мы также считаем, что власть должна со вниманием отнестись к просьбам верующих, которые, заботясь о сохранении своей богоданной свободы, выступают против обязательного присвоения им идентификационных номеров» .

О НЕДОПУСТИМОСТИ ДИСКРИМИНАЦИИ ГРАЖДАН И НЕОБХОДИМОСТИ АЛЬТЕРНАТИВЫ

В Заявлении Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2005 года говорится: «Недопустимо, чтобы люди, по разным причинам отказывающиеся от участия в новой идентификационной системе, были оттеснены на обочину жизни, существенно поражены в правах, подвергнуты дискриминации при приеме на работу, распределении социальной помощи и так далее. Для таких граждан должна быть предусмотрена альтернатива, позволяющая полноценно жить в обществе, не препятствующая осуществлению их прав и свобод, пользованию законными льготами независимо от тех или иных форм идентификации личности».

О ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ ЦЕРКВИ В ОТНОШЕНИИ ЭЛЕКТРОННЫХ И ДРУГИХ ИДЕНТИФИКАТОРОВ, НЕОТЪЕМЛЕМЫХ ОТ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕКА,

И О ПРАВЕ ОТКАЗА ОТ ЭЛЕКТРОННОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ ЛИЧНОСТИ

Святейший Патриарх Кирилл (еще будучи митрополитом) 2 марта 2006 года, на конференции «Развитие биотехнологий: вызовы христианской этике» в своем докладе заявил: «Особую актуальность вопросы биотехнологии приобретают в связи с использованием электронных средств учета населения. Периодически в прессе появляются материалы о возможности вживления универсальных электронных идентификаторов под кожу человека или их инкорпорирования иным способом. Мне кажется, что такие идеи следует рассматривать как одну из попыток "улучшить" Божие создание, сделать его при помощи технологии более "безопасным”и с наименьшими затратами решить задачи, связанные с безопасностью или учетом граждан. Но станет ли совершеннее Божие создание, если микрочип под кожей руки поможет фискальным органам исправнее взыскивать с него недоимки? Какими идентификаторами нам ни предложили бы пользоваться, все они должны быть отделяемы от человека. Они не должны претендовать на то, чтобы стать интегральной частью его природы – такова принципиальная позиция нашей Церкви...

И мы настаиваем на том, чтобы в России не внедрялись никакие идентификаторы, которые были бы неотъемлемы от человеческой природы, которые были бы "встроены”в него, навсегда привнесены извне в его естество. Кроме того, формирующаяся система учета, по нашему мнению, должна предусмотреть альтернативу использованию вообще любых электронных идентификаторов для тех лиц, которые считают, что подобного рода подконтрольность унижает их человеческое достоинство. Мы считаем, пусть в отношении этих лиц будет иметь место какой-то иной, традиционный учет и контроль, но человек имеет право сказать "нет” электронной идентификации своей личности».

ЗАЩИТА ЧЕЛОВЕКА ОТ ТОТАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ И ИЗМЕНЕНИЯ ЕГО ПРИРОДЫ

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своем выступлении в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) 2 октября 2007 года подчеркнул: «…Технологический прогресс по-новому ставит вопрос о правах человека. И верующим людям есть, что сказать по вопросам биоэтики, электронной идентификации и иным направлениям развития технологий, которые вызывают обеспокоенность многих людей. Человек должен оставаться человеком – не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, не полуискусственным организмом. Вот почему науку и технологии также нельзя отделить от нравственной оценки их устремлений и их плодов... Настало время признать, что религиозная мотивация имеет право на существование в том числе и в публичной сфере».

НЕДОПУСТИМОСТЬ ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ЧАСТНУЮ ЖИЗНЬ,

ТОТАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ И УПРАВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТЬЮ

В пункте 54 Определения Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2008 года «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви» говорится:«Отвечая на обеспокоенность некоторых верующих, Собор считает, что сохранение человеческой свободы должно предполагать знание человека о том, когда он подвергается идентификации, какие данные о нем собираются, хранятся и используются государством. Недопустимы такие средства и методы электронного учета перемещений и действий людей, которые вторгались бы в их частную жизнь и делали бы возможным тотальный контроль над личностью и управление ею».

НЕДОПУСТИМОСТЬ ВНЕДРЕНИЯ ТЕХНИЧЕСКИХ СРЕДСТВ КОНТРОЛЯ И УПРАВЛЕНИЯ, ПОСТОЯННО СОПРОВОЖДАЮЩИХ ЧЕЛОВЕКА ИЛИ НЕОТДЕЛИМЫХ ОТ ЕГО ТЕЛА

В «Основах учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», принятых Архиерейским Собором 2008 года, четко заявлено: «Частная жизнь, мировоззрение и воля людей не должны быть предметом тотального контроля... Недопустимы также сбор, концентрация и использование информации о любых сторонах жизни людей без их согласия... Методы сбора и обработки информации о людях не должны принижать человеческое достоинство, ограничивать свободу и превращать человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления. Еще более опасным для свободы человека станет внедрение технических средств, постоянно сопровождающих человека или неотделимых от его тела, если их можно будет использовать для контроля над личностью и управления ею» .

Там же говорится о том, что в правозащитной деятельности Русской Православной Церкви следует особо выделить: «...недопущение тотального контроля над человеческой личностью, над ее мировоззренческим выбором и частной жизнью через использование современных технологий и политических манипуляций» .

УГРОЗА БЕЗОПАСНОСТИ ГРАЖДАН И НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ГОСУДАРСТВА

В Послании Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла к Уполномоченному по правам человека в РФ В.П.Лукину от 28 июля 2009 года совершенно справедливо сказано: «...Технические возможности позволяют уже сегодня отслеживать личные контакты, перемещение, покупки, совершаемые с помощью карточек для расчетов. Собранные в результате тотального отслеживания данные о человеке могут накапливаться в одной базе. Учитывая несовершенство правовой базы и используемых технологий, их уязвимость для преступного воздействия, повсеместные утечки информации, что создает реальную угрозу не только жизни и безопасности отдельных граждан, но и государства в целом...»

НЕДОПУСТИМОСТЬ ПРИНУЖДЕНИЯ ГРАЖДАН К УЧАСТИЮ В НОВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИОННОЙ СИСТЕМЕ

По благословению Святейшего Патриарха Кирилла 6 июля 2010 года Председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом Чаплиным даны Разъяснения относительно позиции Церкви по вопросу использования новых документов и технологий идентификации граждан: «Русская Православная Церковь признает право людей не принимать определенных символов и технологий, разделяет серьезные опасения, возникающие в обществе по этому вопросу. Святейший Патриарх Кирилл и уполномоченные представители Церкви регулярно и небезуспешно поднимают данную тему на встречах с должностными лицами, ответственными за принятие решений в этой сфере, и доводят до них озабоченность чад нашей Церкви данными вопросами. При этом Церковь настаивает на исключительной добровольности участия людей в новых формах идентификации личности, что обычно находит понимание со стороны государства».

ОТНОШЕНИЕ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА КИРИЛЛА К ИДЕОЛОГИИ ГЛОБАЛИЗМА

В Великую Субботу, 23 апреля 2011 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в беседе с прихожанами московского храма во имя святителя Николая на Берсеневке высказался коротко и конкретно: «То, что глобализм – путь, ведущий к антихристу, сомнений не вызывает».

НЕОБХОДИМОСТЬ СОХРАНЕНИЯ ТРАДИЦИОННЫХ СПОСОБОВ УЧЕТА ДЛЯ ГРАЖДАН, НЕ ЖЕЛАЮЩИХ ПОДВЕРГАТЬСЯ ТОТАЛЬНОМУ КОНТРОЛЮ

В своем докладе на Архиерейском Соборе 2011 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил: «Вопросы, которые волнуют общество и имеют духовно-нравственное измерение, должны быть предметом пристального внимания. Поэтому сегодня я хотел бы еще раз подчеркнуть важность системного подхода во взаимодействии с государственной властью и общественными объединениями. В связи с этим хотел бы сказать о следующем. В адрес Архиерейского Собора поступили многочисленные обращения верующих, обеспокоенных возможностью обязательного присвоения некоторых средств электронной идентификации личности. Эти обращения внимательно изучены. Церковь с пониманием относится к позиции людей, не желающих подвергаться контролю, который позволяет собирать всеобъемлющую информацию об их частной жизни, а в перспективе может быть использован для дискриминации граждан по мировоззренческому признаку. Мы продолжим диалог с государством с целью добиться возможности иметь альтернативу электронным средствам контроля и пользоваться традиционными, привычными способами подтверждения человеком своей личности при получении социальных благ и вообще при контактах с государством ...»

НЕДОПУСТИМОСТЬ ДИСКРИМИНАЦИИ ГРАЖДАН

В Пункте 45 Определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви», принятом Собором 4 февраля 2011 года, говорится: «В связи с поступлением многочисленных обращений верующих Собор считает необходимым проведение переговоров с органами государственной власти с целью обеспечения добровольности в отношении использования электронных средств идентификации граждан, в том числе универсальных электронных карт. Люди, не принимающие их, не должны подвергаться дискриминации, в том числе при получении медицинской помощи и социальных благ» .

О ДОБРОВОЛЬНОСТИ ПРИ ПРИНЯТИИ ЛЮБЫХ ИДЕНТИФИКАТОРОВ И НЕОБХОДИМОСТИ СОХРАНЕНИЯ ТРАДИЦИОННЫХ

МЕТОДОВ УДОСТОВЕРЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

В документе «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных», принятом Архиерейским Собором 2013 года четко заявлено: «Церковь считает недопустимыми любые формы принуждения граждан к использованию электронных идентификаторов, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации. Реализацию права на доступ к социальным благам без электронных документов необходимо обеспечить материальными, техническими, организационными и, если необходимо, правовыми гарантиями...

Документы, выдаваемые государством, не должны содержать информацию, суть и назначение которой непонятны или скрываются от владельца документа, а также символов, носящих кощунственный или нравственно сомнительный характер либо оскорбляющих чувства верующих... Особенно важным Собор считает соблюдение принципа добровольности при принятии любых идентификаторов, предполагающего возможность выбора традиционных методов удостоверения личности. Собор призывает власти государств канонического пространства нашей Церкви придерживаться данного принципа. При этом необходимо проявлять уважение к конституционным правам граждан и не дискриминировать тех, кто отказывается от принятия электронных средств идентификации».

ИЗ ПИСЬМА СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА КИРИЛЛА ПРЕЗИДЕНТУ В.В. ПУТИНУ 2013 ГОД

«На недавно прошедшем Архиерейском Соборе 2013 года был принят документ "Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных”, в котором, в частности, говорится: "Основываясь на своих конституционных правах, тысячи людей, включая православных верующих, не желают по тем или иным причинам, в том числе религиозно мотивированным, принимать новую идентификационную систему, использовать документы с электронными идентификаторами личности (личным кодом, штриховым кодированием, идентификационными номерами). Многие из этих людей сообщают о нарушении их конституционных прав...”

Почтительно обращаюсь к Вам с просьбой принять законодательные меры, обеспечивающие право граждан использовать традиционные документы удостоверения личности и способы учета на бумажных носителях, а также обеспечить правовые гарантии существования, технического оснащения и финансирования традиционной системы учета. Полагаю недопустимым принуждение граждан к использованию автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных и личной конфиденциальной информации, в том числе принуждение к принятию и использованию любых средств электронной идентификации человека».

ОТВЕТ ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО УПРАВЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА РФ

ПАТРИАРХУ КИРИЛЛУ

Отвечая на обращение Святейшего Патриарха Кирилла, Государственно-правовое управление Президента Российской Федерации в письме от 22.01.2014 г. №А6-403 указывает: «Разделяя Вашу озабоченность по вопросу нежелания некоторой части российских граждан получать другой вид паспорта – документ нового поколения, содержащий электронные носители информации, полагаю возможным отметить, что любые формы принуждения людей к использованию электронных идентификаторов личности, автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных, личной конфиденциальной информации недопустимы... Представляется, что при решении данного вопроса необходим взвешенный, дифференцированный подход. При этом граждане Российской Федерации должны иметь право выбора получать документы, удостоверяющие личность, в виде пластиковых электронных карточек или на бумажных носителях, с использованием электронных носителей информации или без таковых».

НЕОБХОДИМОСТЬ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ (ТРАДИЦИОННОЙ) СИСТЕМЫ УЧЕТА ГРАЖДАН

Из выступления Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Государственной Думе ФС РФ 22 января 2015 года в рамках III Рождественских Парламентских встреч: «Мы живем в эпоху стремительных перемен. Если в прошлом веке мир преобразовывался научно-техническими достижениями, то сегодня его облик меняется благодаря социальным технологиям. Однако не все перемены воспринимаются одинаково положительно разными членами общества.

Многих людей волнует, например, вторжение в их жизнь новаций, связанных с электронными средствами сбора и учета личной информации, которые на порядок повышают контроль над личностью, и не только со стороны государства, а со стороны любой организованной силы, которая владеет этими технологиями.

На мое имя поступает тысячи обращений граждан, выражающих несогласие с безальтернативным внедрением новых идентификационных технологий. Знаю, что и в органы власти поступает не меньше писем по упомянутым проблемам.

Убежден: люди должны иметь право выбора – получать документы, удостоверяющие личность, в виде пластиковых электронных карточек или в традиционном виде, с использованием электронных носителей информации или без таковых. Использование автоматизированных средств сбора, обработки и учета персональных данных, особенно конфиденциальной информации, должно производиться только на добровольной основе.

Со ссылкой на то, что это удобно для бюрократов, нельзя тотально внедрять эти технологии. Каждый из нас может оказаться в рабстве у этих технологий, под тотальным контролем. И если для кого-то мои слова сейчас не звучат как актуальные, поверьте, через какое-то время эти слова могут стать актуальными для каждого из нас. Поэтому, оставляя возможность альтернативы, мы всегда оставляем возможность выхода из-под такого тотального контроля».

Подготовил В.П.Филимонов, писатель-агиограф,

академик Православного богословского отделения Петровской академии наук и искусств,

специалист в области кибернетики и систем управления,

эксперт Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви в 2010-2013 гг.

Содержание

Введение
1. Основные проблемы биоэтики
2. Вспомогательные репродуктивные технологии
3. Правовые проблемы репродуктивных технологий
4. Морально-этические проблемы биоэтики
Заключение
Список использованных источников

Введение

Институт рождаемости становится все более актуальным, и не только для нас, россиян, но и для многих зарубежных стран, где смертность превышает рождаемость и крайне остро стоит демографическая проблема. Как это ни страшно, но человеческое население развитых стран, в том числе России, вырождается. В нашей стране число смертей превышает число рождений уже более 10 лет, рождаемость не достигает даже уровня простого замещения поколений. Такая ситуация складывается по различным причинам. Это и материальное положение, и карьерный рост, и здоровье молодежи, и медицинские показатели, и отсутствие элементарной половой культуры, и, как это ни странно, - несовершенное законодательство, и иные факторы.

По медицинской статистке, более 20% всех супружеских пар не обладают естественной способностью к рождению детей. Ни для кого не секрет, что счастье рождения ребенка приходится не на каждую женщину, как, собственно, и не на каждого мужчину, и проблема бесплодия существовала всегда. Одна из каждых пяти супружеских пар не может иметь собственных детей. И подавляющее число разводов происходит не из-за пресловутого несходства характеров, супружеских измен, алкоголизма или наркомании одного из супругов, а именно из-за отсутствия в семье ребенка. Никакая пылкая любовь, взаимное уважение, стабильный доход, сходство интересов и вкусов не спасают. Родительские инстинкты берут свое, и бездетные браки распадаются значительно чаще, чем те, в которых есть дети.

1. Основные проблемы биоэтики

Медицинская этика (биоэтика) как научная дисциплина впитала в себя наработки, методики социологии, психологии, социальной психологии, профессиологии, религиоведения, юриспруденции, менеджмента, педагогики и множества других медицинских и немедицинских дисциплин, имея при этом свой собственный объект изучения - профессиональное поведение медицинских работников.

Биоэтика, как и медицинская этика, осталась наукой о законах, принципах и правилах регулирования профессионального поведения медицинского работника, которая в условиях новых медицинских технологий позволяет не только использовать достижения научно-технического прогресса на благо человека, но и предупреждать практикующего врача, ученого-медика о недопустимости нанесения вреда человеку, его потомству, окружающему нас миру.

В медицине существуют проблемы, которые выходят за рамки сугубо профессиональных интересов и приобретают социальное, государственное значение. Среди них особо следует выделить проблемы репродуктивной медицины, которые в значительной мере определяют демографическую ситуацию в целом и те «горячие» точки, которые находятся под пристальным вниманием общества.

В репродуктивной и перинатальной медицине особое место занимает проблема бесплодия. Медико-социальная значимость проблемы не вызывает сомнений, если принять во внимание, что в России из 140 млн. населения около 53% (74 млн.) составляют женщины. В активном детородном возрасте (от 20 до 29 лет) находятся приблизительно 37 млн., из них 5 млн. бесплодны. Мужской фактор в структуре бесплодия у супружеских пар составляет 50%.

До недавнего времени вопросы регуляции рождаемости решались чаще всего самой женщиной. Желанная беременность сохранялась и лелеялась, от нежеланной беременности предохранялись более или менее простыми методами контрацепции. Бесплодие всегда считалось пороком, и главным виновником обычно признавалась женщина. Поэтому бесплодный брак, как правило, был самым веским аргументом для развода и распада семьи.

В течение всей истории человечества шли поиски причин бесплодия и его преодоления. Конец 20-го столетия ознаменовался тем, что процесс репродукции стал управляемым, появились реальные возможности предупреждения нежеланной беременности, стимуляции овуляции, наступления беременности при бесплодии и сохранения ее на всех этапах (В.И. Кулаков, Б.В. Леонов, В.М. Сидельникова, Л.Е. Мурашко, Г.М. Савельева и др.).

2. Вспомогательные репродуктивные технологии

К числу острых проблем биомедицинской этики относятся так называемые репродуктивные технологии - основанные на результатах научно-технических достижений, решающих задачи воспроизводства потомства. Речь идет о применении высоких технологий для получения потомства в тех случаях, когда это естественным путем невозможно - (мужское и женское бесплодие, желание иметь кровнородственного ребенка без брака, желание гомосексуалистов, монахов и монахинь иметь детей и т.д.). Репродуктивные технологии предусматривают различные варианты оплодотворения яйцеклетки в теле женщины или вне его, выбор пола будущего ребенка, генетическое очищение популяции, клонирование и др.

Одна из наиболее важных сфер применения репродуктивных технологий - искусственное оплодотворение яйцеклетки в организме женщины или вне его - «в пробирке», так называемое ЭКО, а одним из вариантов ЭКО является суррогатное материнство, при котором «супруги-заказчики», желающие завести детей, но не могущие сами иметь их, заключают договор с женщиной, согласной выносить для них ребенка, зачатого от их донорского материала или полностью чужого (яйцеклетка и сперма) материала.

Все процедуры репродуктивных технологий влекут за собой ряд этических и юридических проблем. Российское законодательство достаточно разумно решает юридическую сторону проблемы. Ст. 35 раздела VII Основ гласит: «Каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона... Сведения о проведенном искусственном оплодотворении и имплантации эмбриона, а также о личности донора составляют врачебную тайну».

В программах вспомогательных репродуктивных технологий по существу моделируется одно половое сношение, и шанс наступления беременности, как и в физиологических условиях, не превышает 35%. При этом наиболее важным оказывается не сам факт наступления беременности, а ее исход - рождение живого и здорового ребенка, так как перинатальные потери чрезвычайно высокие: 10, 20, 40 и даже 60%. Таким образом, в конечном итоге из 100 предпринятых попыток рождаются живыми и здоровыми не более 15 детей.

Среди существующих методов, получивших признание и обладающих наибольшей эффективностью, выделяют следующие.

Экстракорпоральное оплодотворение и перенос эмбриона - метод заключается в оплодотворении ооцита сперматозоидом in vitro и переносе эмбриона в полость матки бесплодной женщины. Данный метод лежит в основе других вспомогательных репродуктивных технологий.

Инсеминация ооцита фертильной женщины спермой донора - донация ооцитов, состоящая в переносе эмбрионов, полученных путем оплодотворения in vitro ооцитов женщины-донора спермой мужа или донора, в полость матки бесплодной женщины.

Метод интрацитоплазматического введения сперматозоида в ооцит базируется на программе экстракорпорального оплодотворения и переноса эмбриона и является одним из вариантов оплодотворения in vitro. В цитоплазму ооцита вводится лишь один сперматозоид, полученный из эякулята или из яичка, либо из эпидидимиса.

Суррогатное материнство, при котором эмбрионы генетических родителей переносятся в полость матки другой женщины.

Смысл суррогатного материнства заключается в том, что ребенка вынашивает не сама генетическая мать, а специально подготовленная для этого другая женщина. Учитывая крайнюю важность возложенной на суррогатную мать задачи, эти женщины проходят строгий отбор. Естественно, они обязательно должны быть здоровыми не только физически, но и психически, кроме того, у них должны быть свои дети. Конечно, принятие решения о подобном лечении дается нелегко, требует времени, осмысления и согласия обоих супругов.

Технически программа лечения бесплодия с помощью суррогатного материнства состоит из нескольких этапов. Основная цель первого этапа - добиться того, чтобы менструации обеих женщин начались почти одновременно - в один день или с разницей в один - два дня. Эмбрионы, полученные у семейной пары, должны быть перенесены в полость матки женщины, вынашивающей беременность, именно в эти максимально благоприятные дни. Основной смысл второго этапа, цель которого, как уже описано, получение эмбрионов, заключается в проведении непосредственно программы ЭКО, или, как её еще называют - искусственного оплодотворения. Женщина под пристальным контролем врача получает специальные препараты, активизирующие деятельность яичников, и в них начинают созревать не одна, как в обычном цикле, а сразу несколько яйцеклеток. А когда яичники дойдут до необходимого состояния, что обычно бывает через 10-15 дней после начала лекарственной стимуляции, из них с помощью специальной пункции забирают зрелые яйцеклетки. Полученные женские половые клетки эмбриологи оплодотворяют спермой мужа и отслеживают, как будут развиваться полученные эмбрионы.

Затем наступает черед третьего этапа - переноса эмбрионов в полость матки. При «обычном» лечении бесплодия их переносят «хозяйке», то есть пациентке, которая и будет мамой, а в случае суррогатного материнства происходит смена ролей. Теперь на первый план выступает женщина, которая будет помогать семейной паре. Дальше - тест на беременность, и если она наступила, то необходимо дальнейшее наблюдение акушера - уж слишком дорога для семьи такая необычная беременность.

Таким образом, все эти методы направлены на решение одной задачи - при различных формах мужского и женского бесплодия добиться наступления беременности, обеспечить ее сохранение и получить живого и здорового ребенка. Большинство исследователей утверждают, что с помощью вспомогательных репродуктивных технологий эта цель достижима. Основным и чрезвычайно убедительным аргументом является то, что в мире благодаря данным методам уже родились тысячи здоровых детей. Боязнь, связанная с возможным увеличением у потомства этих матерей частоты врожденных пороков развития, оказалась неоправданной, так как последняя не превышала 3-5%.

3. Правовые проблемы репродуктивных технологий

Правовая регламентация репродуктивных технологий закреплена Основами законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, Приказом Министерства здравоохранения от 26 февраля 2003 г. №67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия». Названные правовые акты дают законодательную регламентацию медицинской стороны вопроса. Но, как показывает жизнь, настолько же важными являются и законодательные акты, направленные на правовое оформление процессов ВРТ. К ним относятся Семейный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «Об актах гражданского состояния», которые регламентируют установление происхождения ребенка и государственную регистрацию рождения ребенка и сведений о родителях.

Наиболее сложной в законодательном отношении явилось регулирование метода суррогатного материнства. Применение этого метода постоянно растет, что требует и серьезного правового подхода.

Анализируя законодательство, регулирующее ВРТ, можно предложить следующую характеристику: «суррогатная мать» - здоровая женщина, на основе соглашения (договора) после искусственного оплодотворения выносившая и родившая ребенка для другой семьи. Зачатие происходит в условиях специализированного медицинского учреждения (без полового акта), для чего могут использоваться яйцеклетки и сперма, как бесплодной супружеской пары, так и доноров.

Приказом Минздрава РФ от 26 февраля 2003 г. № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия» (нормативно-правовым актом федерального органа власти) утверждена Инструкция «О применении методов вспомогательных репродуктивных технологий», которая регламентирует вопросы суррогатного материнства. В ней введены жесткие требования, предъявляемые к суррогатным матерям.

Показания к суррогатному материнству: отсутствие матки (врожденное или приобретенное); деформация полости или шейки матки при врожденных пороках развития или в результате заболеваний; синехии полости матки, не поддающиеся терапии; соматические заболевания, при которых вынашивание беременности противопоказано; неудачные повторные попытки ЭКО при неоднократном получении эмбрионов высокого качества, перенос которых не приводил к наступлению беременности.

Суррогатными матерями могут быть женщины, добровольно согласившиеся на участие в данной программе.

Требования, предъявляемые к суррогатным матерям: возраст от 20 до 35 лет; наличие собственного здорового ребенка; психическое и соматическое здоровье.

Объем обследования суррогатных матерей: определение группы крови и резус-фактора; анализ крови на сифилис, ВИЧ, гепатиты В и С (действителен 3 месяца); обследование на инфекции: хламидиоз, генитальный герпес, уреаплазмоз, микоплазмоз, цитомегалию, краснуху (действительно 6 месяцев); общий анализ мочи (действителен 1 месяц); клинический анализ крови + свертываемость (действителен 1 месяц); биохимический анализ крови: АЛТ, ACT, билирубин, сахар, мочевина (действителен 1 месяц); флюорография (действительна 1 год); мазки на флору из уретры и цервикального канала и степень чистоты влагалища (действительны 1 месяц); цитологическое исследование мазков с шейки матки; осмотр терапевта и заключение о состоянии здоровья и отсутствии противопоказаний к вынашиванию беременности (действителен 1 год); осмотр и заключение психиатра (однократно); общее и специальное гинекологическое обследование (перед каждой попыткой индукции суперовуляции).

В связи с введением института материнского капитала нуждается в уточнении Федеральный закон № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», принятый 29 декабря 2006 г. В нем сле и т.д.................